Одна драматичная история

Драматическая история из уголовного дела: Чужая кровь

Приветствую моих дорогих читателей! «Чужая кровь» — это драматическая история из реальной жизни, уместившаяся в двух томах уголовного дела…

Свободный мужчина

Павел познакомился с Яной на вечеринке у друга. Кто-то за столом пошутил:

— Янка, хватай мужика: свободный, с квартирой.

Яркая девушка громко рассмеялась, бросив на Павла лисий взгляд. Через полчаса, неудачно открыв бутылку с вином, испачкала Павлу рубашку и потащила его в ванную.

— Это надо срочно застирать, чтобы пятна не осталось!

Стянула рубаху и неожиданно… засунула руку в штаны.

— Павлуша, я безумно тебя хочу! Давай сделаем это прямо сейчас?

Спустя пару минут, обезумевший от происходящего, мужчина испытал сильный оргазм. Такого в спокойной и размеренной жизни 27-летнего учителя химии еще не было. Он не пользовался популярностью у женщин из-за нерешительного характера.

За последние несколько лет он лишь пару раз переспал с немолодой дамой – завучем школы, где он работал. С эффектной, напористой Яной молодой мужчина впервые почувствовал себя желанным и сразу понял, что влюбился.

— Выйдешь за меня замуж?

Приоткрыв зеленые «кошачьи» глаза, она ответила:

— А почему бы и нет?

Жена с картинки

Началась семейная жизнь. Павел работал в школе и подрабатывал репетиторством. Яна целыми днями сидела дома, а к вечеру, когда приходил муж, начинала куда-то собираться… Она приехала в Москву из небольшого уральского городка, чтобы стать моделью, но постоянной работы в этой сфере найти не удалось.

По вечерам Яна ходила в какие-то частные агентства на кастинги, заводила новые знакомства и изредка снималась для дешевых рекламных плакатов. Домой часто возвращалась глубокой ночью, распространяя запах алкоголя.

Как-то раз Павел прождал ее до утра. Яна заявилась домой, едва держась на ногах. Он еле сдержался, чтобы не ударить жену:

— Ты где шляешься? Совсем меня ни во что не ставишь, живешь как в общежитии. Или тебе только квартира и нужна?

Яна испуганно подняла глаза, словно ее поймали на месте преступления. Следующей ночью она особенно страстно «просила прощения» у мужа. И он простил. А через день все повторилось…

— Не надо, пожалуйста, не делай аборт! Я буду заботиться о вас, как только могу. Все для тебя сделаю.

Отец-одиночка

Миша родился в сентябре. А через несколько месяцев Яна снова забеременела. И опять Павел просил ее не делать аборт. Так появился Ярослав.

Пока дети были совсем маленькие, в Яне на время просыпалась заботливая мать. Но, покормив пару месяцев грудью, она туго ее перебинтовывала. На все упреки мужа она кричала:

— Хочешь превратить меня в дойную корову и запереть в четырех стенах?

И снова по вечерам куда-то сбегала. А «Павлуша» оставался с детьми – кормил, играл, вытирал сопли. Однажды Ярик заболел. Яна, как всегда, собиралась по своим делам и уже надев пальто крикнула с порога:

— Павлуша, молоко на плите. Покормишь…

Через полчаса, когда Павел вошел на кухню, на столе увидел записку: «Уехала к матери в Краснотурьинск. Вернусь недели через две. Искренне надеюсь, что к этому времени ты уже успокоишься».

Она появилась дома только через два месяца: поникшая и… опять беременная. Объяснять причину столь долгого отсутствия она отказалась, но все время твердила:

— Это все из-за тебя! Это ты во всем виноват!

Аборт делать было поздно. Через полгода, родив девочку, Яна снова завела разговор о поездке на Урал. Сказала, что надо срочно навестить мать, к тому же там ей предложили сняться в рекламе за хорошие деньги.

Павел остался один с тремя детьми. Он уволился из школы и стал зарабатывать на жизнь репетиторством. Вынужден был даже обратиться за помощью в организацию одиноких отцов, где ему помогали вещами и советами.

Чужая кровь

Так прошло полтора года. Драматическая история набирала обороты.. За это время Яна не появилась дома ни разу.

Сначала Павел писал ей письма, просил поскорее вернуться. Она отвечала, что приедет, как только будет возможность. Потом письма от жены стали приходить реже.

Но, несмотря на все это, Павел искренне надеялся, что Яна одумается, он все еще любил свою распутную супругу. 5-летнему Мише, 4-летнему Ярославу и 2-летней Варе он показывал фото:

— Наша мама в командировке, она обязательно скоро приедет к нам!

Донором мог стать только родной брат или сестра. Выбрали Мишу. Сделали необходимый тест и… не обнаружили нужного совпадения. То же самое произошло и с Ярославом.

Молодому мужчине объяснили:

— Тесты показали, что дети являются родственниками только по материнской линии. Отцы у них разные.

— Тогда кто из них мой ребенок? – побледнев от шока, спросил Павел.

— Понимаете… Генетически все эти дети вам чужие.

Это был невыносимый удар. Он с трудом вышел на улицу. Дома достал бутылку водки, которую держал для гостей, и залпом выпил полбутылки. В голове суетились мысли: получается, Яна постоянно ему изменяла.

А он-то дурак, любил, ждал, надеялся и верил… Мучила и другая мысль: это из-за нее оказалось невозможным найти донора для Варечки.

Двойная жизнь

Оставив детей с пожилой соседкой, Павел отправился в Краснотурьинск. Но жену он там не нашел. Ее мать нехотя созналась: да, мол, дочь приезжала несколько раз, но вообще-то она постоянно живет в Москве.

— Тогда кто отвечал на мои письма? – недоумевал Павел.

— Есть за мной такой грешок, — ответила теща. – Яна просила их тебе пересылать, чтобы ты думал, что она живет здесь.

Павел был раздавлен окончательно. Получается, жена бросила его с тремя детьми, рожденными от других мужиков.

Розыск «матери» детей

Вернувшись в Москву, он начал звонить по всем номерам, которые были в ее старой записной книжке. Наконец отыскал подругу, которая оказалась в курсе дел его жены.

— Скажите, где найти Яну? Дочери очень плохо…

Та помолчала и назвала адрес, а потом предупредила:

— Это квартира одного человека, они с Яной уже года полтора вместе живут. Она очень не хочет, чтобы он знал о детях… Так что, я Вам ничего не говорила.

Он отправился по указанному адресу. Дверь открылась. На пороге стояла Яна. Она вызывающе смотрела на мужа, но в ее зеленых глазах виднелся страх. Павел старался говорить спокойно:

— Про детей я все знаю…

Яна перебила:

— Ты же сам не дал сделать аборты! Так что нечего меня обвинять!

— Последний раз прошу — вернись. Варя может умереть.

— Хочешь надавить на жалость? Не выйдет! А детей можешь отвезти к моей матери! Когда будет возможность, я их заберу…

Павел изменился в лице, и метнувшись к жене, схватил ее за плечи:

— Ты вернешься, сука, поняла меня?! Дочь хоть перед смертью должна увидеть мать!

— Никогда не вернусь! Меня воротит от тебя и всего, что с тобой связано! Вся твоя жизнь – серая и однообразная, а я хочу праздника!

— Чего ты хочешь?! Праздника?! Веселья?!

На него вдруг накатила такая ненависть и злость – как тогда, когда врач сообщил, что это не его дети. И он со всей силы, вложив все многолетнее отчаяние, ударил Яну кулаком в лицо. Она сильно врезалась головой в стену и стала медленно сползать на пол…

Он набрал номер «скорой». Приехавшая бригада зафиксировала смерть.

Развязка драматической истории

Павел был осужден за убийство по неосторожности, совершенное в состоянии аффекта. Суд принял во внимание смягчающие вину обстоятельства: длительную психотравмирующую ситуацию и наличие троих малолетних детей. Подсудимого приговорили к трем годам лишения свободы условно.

Сейчас Павел живет в своей квартире с двумя сыновьями. Варвара находится в больнице, прогноз не обнадеживающий. Павел каждый день приходит к Варе вместе с мальчиками. Он все так же считает их своими детьми.

Дорогой читатель, если Вам понравилась статья «Драматическая история из уголовного дела: Чужая кровь», поделитесь в социальных сетях, если не жалко…

МирТесен

Источник: //damy-gospoda.ru/dramaticheskaya-istoriya/

Индийская натура, приключения интерна и «Голем в Голливуде» Галина Юзефович — о новом «легком чтении» — Meduza

Каждую неделю литературный критик Галина Юзефович рассказывает на «Медузе» о книжных новинках, изданных в России. В новом обзоре три книги — «Низина» Джумпы Лахири, «Тысяча и одна ночь отделения скорой помощи» Батиста Болье, «Голем в Голливуде» Джонатана и Джесси Келлерманов. 

Как показывает практика, импортозамещения все же не бывает. Впрочем, если в области экономики это в какой-то степени новость, то в области литературы — все известно давно.

Надежды на то, что в России появится собственный бодрый, крепкий и разнообразный мейнстрим — хорошая литература, написанная с прицелом на широкого читателя, — развеялись где-то на рубеже нулевых годов.

Русская литература в основном продолжает соответствовать известному высказыванию фантаста Роберта Хайнлайна: «Для чего бы она ни была придумана, но точно не для удовольствия». В поисках простой и бесхитростной читательской радости обращаться приходится преимущественно к переводным книжкам — именно о них, о пресловутом easy reading мы поговорим в нынешнем обзоре.

Джумпа Лахири. Низина. М.: Центрполиграф, 2014

В индийском воздухе, похоже, растворена какая-то субстанция, способствующая процветанию жанра семейной саги, причем почти всегда с акцентом на отношения между сиблингами.

Неслучайно все величайшие книги с индийским колоритом — от «Детей полуночи» Салмана Рушди до «Бога мелочей» Арундати Рой, от «Рассечения Стоуна» Абрахама Вергезе до «Вопроса-ответа» Викаса Сварупа — относятся к этому жанру, и почти всегда сюжет в них крутится вокруг тандема «брат-брат» или «брат-сестра» (если вам вспомнился культовый некогда фильм «Зита и Гита», добавьте еще и пару «сестра-сестра»). Роман американки индийского происхождения Джумпы Лахири «Низина», в 2013 году добравшийся до шорт-листа Букеровской премии, — новый побег того же почтенного древа: еще одна драматичная история про двух братьев — на первых порах неразлучных, но слишком несхожих между собой и потому обреченных на соперничество и разлуку.

Субхаш и Удаян погодки и, вне всяких сомнений, «две половинки одной души». Они вместе растут в пригороде Калькутты в конце пятидесятых, вместе ходят в школу и вообще с трудом представляют себе жизнь друг без друга, а потом еще и влюбляются в одну и ту же девушку.

Однако после учебы в колледже младший — харизматичный непоседа Удаян — вливается в наксалитское движение и становится революционером-подпольщиком, а старший — благонравный тихоня Субхаш — отправляется продолжать образование в США.

Их судьбы разойдутся, но затем, разумеется, сойдутся вновь — и вот тогда братьям придется выяснить, кто же из них лучший сын для родителей, гражданин для страны, да и с девушкой пора определиться.

Справедливости ради следует признать, что на фоне своих великих предшественников «Низина» выглядит бедновато и сухо.

С того момента, как братья просят себе подарки по случаю поступления (Субхаш — мраморные шахматы, Удаян — коротковолновый радиоприемник, чтобы слушать горячие новости), дальнейшее развитие сюжета можно без труда достроить.

Однако чудесная индийская натура, подобно мягкой драпировке, скрадывает острые углы и жесткость повествования.

А прорывающаяся сквозь схематичный нарратив неподдельная страсть (похоже, Джумпе Лахири в самом деле важно понять, что же круче — пожертвовать всем ради смутной идеи или методично тянуть лямку в надежде на лучшее будущее для себя и близких) с запасом компенсирует недостаток авторской изобретательности.

Батист Болье. Тысяча и одна ночь отделения скорой помощи. — М.: Corpus, 2015

Сериалы про больницу — как известно, золотое дно.

Болезни, заковыристые диагнозы, смерти и чудесные исцеления (а главное, сопутствующие всему этому человеческие отношения) обладают магической способностью на протяжении многих сезонов удерживать зрителя у экрана.

Беда в том, что на бумагу подобные вещи переносятся плохо: людей, способных рассказывать про какое-нибудь интубирование так, чтобы это было понятно, увлекательно и не слишком перегружало читательский мозг, мало.

Молодой француз Батист Болье — из числа этих немногих.

Его книга выросла из блога: на протяжении нескольких лет интерн одной из парижских больниц записывал события дня, делился переживаниями по поводу увиденного, рассказывал забавные или грустные случаи из практики — в общем, травил всевозможные медицинские байки.

Из них постепенно стали складываться новеллы, пациенты и сотрудники начали обзаводиться индивидуальными узнаваемыми характерами, а число читателей блога Батиста как-то незаметно перевалило за три миллиона. Надо ли говорить, что книга, вышедшая во Франции в 2013 году, немедленно стала бестселлером.

В центре повествования — альтер-эго автора, трогательный и немного комичный интерн, пытающийся казаться старше своих лет. Более всего он озабочен судьбой любимой пациентки — женщины из седьмой палаты, которую прозвал Жар-Птицей.

Жар-Птица умирает от рака, но перед смертью непременно хочет повидаться с сыном — а он никак не может добраться до Парижа из-за разбушевавшегося исландского вулкана.

Чтобы задержать ее в этом мире хотя бы ненадолго, герой принимается рассказывать Жар-Птице всевозможные истории — про счастливого самоубийцу-неудачника, про непреклонного борца со смертью доктора Покахонтас и ее маленькую дочку-аутиста, про доктора Спрута Кихота, поливающего донорской кровью свои любимые герани, про интерна Фроттис, уверенную, что если пить сладкий чай очень быстро, то ни за что не потолстеешь… 

В какой-то момент персонажи Болье тоже обретают голоса и начинают делиться собственными историями — чтобы на несколько минут, часов или дней отсрочить неизбежное. Дети и взрослые, переломы и отравления, любовь, смерть и смех — текст Болье буквально побулькивает эмоциями.

«Тысяча и одна ночь отделения скорой помощи» — книга, читать которую очень приятно и немножко неловко. Слезы, патока, героический пафос, все вокруг добрые-предобрые — нельзя же так, сплошное умягчение сердец, всех жалко, аж слезы на глаза.

Однако у Болье в рукаве припасен козырь, разом аннулирующий претензии подобного рода: его герой-рассказчик — в самом деле тот, кем пытается казаться, а именно искренний, сентиментальный и старательный дурачок.

Такого и стесняться-то смешно — да и вообще, кто стесняется врачей. 

Джонатан Келлерман, Джесси Келлерман. Голем в Голливуде. М.: Фантом Пресс, 2015

В пустом доме на окраине Лос-Анджелеса найдена отрубленная голова неизвестного мужчины без малейших признаков тела, а на столешнице в кухне кто-то выжег древнееврейское слово «справедливость».

На средневековых улочках Праги маньяк-убийца выслеживает свою жертву — симпатичную грудастую шатенку.

Детектива Джейкоба Льва — бывшего гарвардского стипендиата и восходящую звезду «убойного отдела», ныне тихо спивающегося и просиживающего штаны в транспортном отделе — внезапно призывают на работу в загадочный Особый отдел, но прямо перед этим он обнаруживает в своей кухне совершенно незнакомую голую красавицу. В XVI веке пражский раввин Махараль лепит из глины могучую куклу — голема, призванного защищать евреев от их многочисленных недругов. А где-то в мифологической древности младшая из дочерей Адама и Евы Ашам пытается отомстить своему брату Каину за убийство другого брата — Авеля.

Все концы сойдутся с концами, детектив Лев вынырнет на время из алкогольного тумана и разоблачит злодеев, а темные тайны получат вполне рациональное объяснение — точнее, при желании роман можно прочитать именно таким образом.

А можно иначе — как мистическую притчу о силе крови, переселении душ и важности родственных связей (отец и сын Келлерманы, оба известные детективщики, похоже, решили воспользоваться случаем и публично выяснить отношения в своем творческом и семейном тандеме).

Словом, всем сестрам по серьгам — кому-то библейские предания, кому-то классический нуар, кому-то средневековая мистика. Эдакие «Мастер и Маргарита» (на которых авторы, кстати, практически напрямую ссылаются), только попроще и на современный американский лад.

Впрочем (и это, безусловно, следует отнести к достоинствам романа), Келлерманы явно не замахиваются на «нетленку», умело удерживаясь в рамках очень хорошего, но все же развлекательного чтения. Ладный динамичный сюжет, умно придуманная идея, несколько несложных, но красивых аллюзий — может, и не шедевр, но пары вечеров как не бывало. 

Источник: //meduza.io/feature/2015/02/13/indiyskaya-natura-priklyucheniya-interna-i-golem-v-gollivude