На Угрюм-реке

Четыре дня на Угрюм-реке

Вся весна и лето в делах, семейных хлопотах, лишь урывочные, дюже краткие выезды на близкие к городу речные и озерные брега. А так хочется побывать еще по открытой воде в глухих местах, вне зоны доступа и замусоренных берегов…

И вот долгожданный звонок друга Володи с севера области: «Едем. Приезжай пятого сентября. На воде с шестого по девятое. В лодке ты и я». Идиллия, конечно, но приглашаю для компании проверенного в рыбалке и в делах по сохранению рыбы Валерия на условиях, что он со своей лодкой. Соглашается без особых раздумий.

Выехали воскресным утром. У нас целый день, чтобы доехать до места выхода на лодках, а по дороге еще и сделать остановки, покидать блесну на пересекающих дорогу малых реках. Останавливались в двух местах. Первое порадовало больше.

Побродили по чистым, заросшим густой травой берегам, поймали по несколько коричневых, в цвет воды, травянок. Второе место, а это была река Шуделька в нескольких сотнях метров по второстепенной дороге от трассы, разочаровало. «Мелкощуки» тоже бросались на блесны, но берега были сильно замусорены, даже возле города есть места почище.

Ну да ладно, с речками пообщались — и то хорошо. Травянок всех отпускали — успеем еще поймать на уху.

День первый: медвежье место

Тайга. На излучинах рек пески в следах всевозможных таежных зверей: лося, куницеобразных и, конечно же, хозяина здешних мест — медведя. Идем вверх по реке без спешки, останавливаемся в паре живописных мест, пьем чай из термосов. Отмечаем наличие комара и мошки. Значит, первые серьезные заморозки в этих местах еще впереди.

В десяти километрах от места предполагаемой стоянки видим лагерь знакомых рыбаков. Останавливаемся. Стоят уже четвертый день. Жалуются на плохой клев. Мол, вода большая, всего четыре щуки, даже ельцов для жерлиц на удочки поймать — проблема. Идем до намеченного места.

Встаем на песке. Входя в лес, видим на мху метку крупного мишки… Решаем, что место хорошее, раз косолапый пометил. Разбиваем лагерь, заготавливаем дрова на пару дней и уже в наступающих сумерках успеваем покидать блесны в паре мест. Впрочем, безуспешно.

Готовим сытный ужин, чуть задерживаемся за разговорами у костра и — спать.

День второй: рыбалка и охота

Утром Валера встал чуть раньше и, пока мы разводили костер, в 50 метрах от стана взял зубастую «двушку» на воблер Minnow. Уха будет! Скорее завтракаем и спешим закреплять успех.

Разъезжаемся с Валерой по разным местам. У нашего с Вовкой экипажа довольно быстро в активе появляется зубастая на полтора килограмма. Взяла на ядовитой расцветки виброхвост Lucky John.

Садим наказанную за любопытство особу на кукан.

Вовка изначально собирался в этот день побродить с карабином по тайге. Отвожу его до удобного для захода в лес места, договорились забрать его к пяти часам дня. Приезжаю на обширный песок.

Прокидываю разного вида приманками весьма привлекательный перекат в верхнем конце песка, затем еще один и еще. Без поклевок. Да, активным клев вряд ли назовешь. Погода отличная, но речная поверхность без ударов щучьих хвостов, без россыпи малька и окуневых котлов.

Но сами места вряд ли позволяют ударяться в уныние. Рыба есть, и ее можно выманить из чайного цвета воды!

Чуть потеплело, и вылетела мошка. Даже несколько раз использую ванилин. Продолжаю прокидывать перспективные места на песке. Дохожу до его нижнего края. Пробую на мелководье многократно приносивший полосатых и зубастых 3 D поппер от Yo-Zuri. Безрезультатно.

За разговором решаю проверить жадность «моей» щучки, меняю траекторию проводки той же «вертушки», и вот она, уверенная поклевка, и травянка на берегу. Берем в зачет на котловое питание.

Возвращаемся в лагерь, перекусываем. Решаем поставить пару жерлиц. Взял с собой две разные жерлицы для «поддержания формы». Первая: классическая жерлица с мотовильцем из раздвоенной ветви, доставшаяся мне еще от отца, уже слегка рассохшаяся, но вполне рабочая снасть.

Вторая: жесткий спиннинг с ходячим поводком и колокольчиком в качестве сигнализатора поклевки.

Возможно, что некоторые заядлые спиннингисты или нахлыстовики, презирающие живцовые снасти, будут удивлены, но в ловле на жерлицы скрыто столько тонкостей, что если используешь их изредка, то каждый раз привозишь с рыбалки целый чемодан опыта, находок и выводов.

Нахожу единственного дождевого червя, которого Валере после подручной прикормки хватает для поимки трех живцового размера ельцов, двух весьма солидных плотвиц и еще более солидного подъязка.

Спиннинг ставлю возле лагеря, классическую жерлицу — на противоположном берегу. Пока занимаюсь второй жерлицей, слышу победный крик из лагеря: Валера снова на воблер взял с мелководья «полторашку».

Тем временем пора забирать нашего охотника.

Вовка пришел к назначенному сроку, в активе один рябчик (взять мог боровой дичи больше, но уж такой он охотник — в последние годы все чаще опускает ружье, главным для него является само путешествие по тайге), масса позитива от проведенного на охоте дня, найденное весьма привлекательное для рыбалки озеро, ну и стертые ноги. Бывалый таежник пошел на день в лес в новых сапогах. Что называется: «И на старуху…».

Вовка мажет «Спасателем» истертые ноги, мы с Валерой отправляемся беспокоить щук. Я берегом отправляюсь проверить коряжник рядом с лагерем, Валера идет на лодке к уже знакомому обширному песку. До сумерек у меня одно удачное для щучки дефиле, и вторая полуторакилограммовая хищница в моем зачете. Валера раззадорил щук на три выхода, один из которых реализовал, тоже «полторашка».

Такой хруст с характерными паузами и птичьим сопровождением вряд ли с чем спутаешь. Зову друзей послушать, как ходит по тайге настоящий хозяин. Стоим, слушаем хруст ломающегося сушняка и оповещающие крики птиц, молчим, шепчемся, глядим в бинокль. Амакан-батюшка тоже нас почуял.

При достаточно слабом зрении, его слух остр, а обоняние вне конкуренции среди обитателей тайги. Останавливается, затихает и снова продвигается на несколько десятков метров. Вовка вспоминает услышанное от медвежатников, а в его родне таковые наличествуют, что любопытный медведь опасен.

А этот именно такой: почуяв человека, сразу не уходит. Да и пришел он, скорее всего, именно на звуки и запахи нашей вечерней трапезы. М-да… Что-то тишина наступившей ночи уже мало радует. Редкие звуки настораживают, от костра отходить желание пропало.

Смутные очертания пихт на другом берегу зловеще озаряются при вспышках костра. Угрюм-река предстала совсем в другом обличье: суровом, крадущемся, подстерегающем.

Все-таки медведь уходит. Голоса птиц чертят незримую траекторию движения хозяина вглубь тайги. Возвращаемся к костру.

Молчим, Вовка нарочито громко передергивает карабин, поправляем на поясах ножи (хотя они-то вряд ли помогут!).

Начинаем говорить на разные темы и снова возвращаемся к медвежьей, наигранно смеемся, вслушиваемся в тишину, Вовка объясняет, как заводится его бензопила… Все же надо ложиться спать.

День третий: сибирский крокодил

Спали плохо. То ли от заметно более теплой ночи, то ли от того, что пол ночи прислушивались к шорохам в тайге… Под утро начался дождь, который из палатки казался весьма сильным, по выходу же предстал лишь слегка моросящим, а после и вовсе закончился. Пасмурно и ветрено. Валера снова вышел из палатки первый и уже снял с ближней жерлицы очередную «полторашку».

У Вовки сегодня планы сходить максимально высоко по реке на 40 литрах бензина. Завтракаем. Вовка уходит вверх. Едем с Валерой вначале проверить дальнюю жерлицу. Елец сбит.

Подустал лазить по коряжистому брегу, прошу Валеру, который снова взял «полторашку», отвезти меня в лагерь.

По пути подъезжаем к жерлице, сработала! Кто-то водит капроновую нить, лишь слегка размотавшуюся с мотовила. Беру в руки жерлицу, понимаю, что покусившийся на плотву хищник весьма скромных размеров, вижу изворот щучки у поверхности воды и сход.

Велика плотвица для этой щуки. Поправляю уже мертвую, исцарапанную мелкими зубами плотву. Идем в лагерь. Решаю отдохнуть в палатке, ветер тормошит ее, мешает уснуть. Но «перезагрузиться» надо.

Засыпая, слышу, как Валера громко стучит топором по дровам…

Проснувшись, удивился, как мало поспал, но чувствую себя абсолютно бодрым. На Угрюм-реке ветер. Валера делится впечатлениями от довольно близкой встречи с хозяином тайги прямо возле лагеря. Догадка насчет шума дровами подтвердилась. Невольно обращаешь внимание на множество шумов из гудящей под ветром тайги.

Видимость сегодня плохая, беру бинокль, чтобы посмотреть, как дела у дальней жерлицы. Сработала! Завожу мотор ПВХашки, иду проверять. Снова живец остался на крючке. Тот, кто размотал теперь всю нить, оставил на живце уже не следы щеточки зубов, а крупные рваные раны. Мертвой рыбкой заинтересовалась щука покрупнее.

Поправляю уже изрядно истрепанную плотву и возвращаюсь в лагерь. Практически сразу беру в руки бинокль и вижу ходящее из стороны в сторону мотовильце. Села! И пока что на снасти. Прыгаю в лодку, подплываю и вижу крупные буруны на расстоянии длины нити. Причалил, спешу к жерлице.

Беру в руки дрын, к которому привязана жерлица, и понимаю, что в этом хищнике как минимум несколько «полторашек». Мало смягчающий рывки рыбы дрын и почти без растяжения капроновая нить понуждают вести себя осторожно. Но и медлить вряд ли допустимо: как прочно засеклась щука, станет понятно лишь когда увидишь ее голову.

И она ее показывает, правда, со спины. Щука выходит на полтуловища из воды и в сторону от берега. Да в ней как минимум «полторашек» пять! Крючка по краям пасти, вроде, не видно. Смелее подвожу хищницу к урезу воды, хватаю руками и оттаскиваю от берега. Попалась, хозяйка реки! Оповещаю Валеру, приподнимая щуку.

Вернулся Володя. Прошел вверх по реке на экономичном японском двигателе около 80 километров. Останавливался, ловил в закосках щурят, всех пойманных отпускал. Один перспективный закосок наметил для облова на обратный путь. Возвращаясь, увидел на песке свежие следы Амакана, желание прокидать закосок пропало…

Ветер все усиливается. Один плюс: гнус сегодня отказался показать свой нрав. Днем Валера закоптил несколько щучек и подъязка. Ужинаем на ветру. Собираясь спать, отмечаем сильные беззвучные полохи в облачном небе. Идет непогода.

День четвертый: возвращение

Разбудил дождь. Выход из палатки разочаровал. Схожий по шуму со вчерашним дождиком, снаружи он предстал проливным ливнем с ветром. Крупные капли летят под углом 45 градусов. Все вне палатки и защитных оболочек мокрое насквозь.

Китайский дождевик тоже начинает быстро пропускать воду. Лучше бы взял одноразовый полиэтиленовый. Но надо собираться. Сегодня возвращаемся в зону доступа.

Оставили песок без единого антропогенного предмета, лишь следы сапог да потухший костер, который по весне на песке исчезнет бесследно.

Затем было несколько часов спуска по Угрюм-реке с мокрым снегом в лицо, а потом еще пара часов хода на крупном валу по Оби.

Валера в обратном пути промок на своей ПВХашке насквозь, отдали ему всю возможную одежду и амуницию в виде солнцезащитных очков, кои хоть как-то защищали глаза от снега и дождя, но это помогло мало.

Лица и руки порядком обветрило у всех троих. Но все здоровы и… уже готовы собираться в очередную поездку в тайгу.

Вместо эпилога

Рыбы за четыре дня поездки поймали в целом скромно, хотя и в котел, и привезти домой хватило. Да и вряд ли дело в рыбе. На томском севере в такую даль за рыбой редко ходят. Совсем другое дала нам Угрюм-река за четыре быстротечных и насыщенных дня.

Четыре дня без шипения шин и гудков автомобилей, без пластиковых и прочих бутылок, окурков, устилающих берега и прибрежные отмели вблизи населенных пунктов и дорог, без такого чуждого сибирской природе воя магнитол подвыпивших компаний.

Зато четыре дня с солнцем, облаками, ветром, дождем, снегом, пищей, добытой собственными руками, запахами тайги, звуками ее, среди коих самый прекрасный — тишина. Пусть порой с пугающим хрустом, таинственным уханьем филина, беспокойством птиц, но с настоящим, живым аккомпанементом сибирской Природы.

Алексей Торопов, г. Томск

Источник: //www.oir.su/anons/11-10-2010-chetyre-dnya-na-ugryum-reke

угрюм-река

 Так, всё-таки, Шишковская «Угрюм-река» это Витим или Нижняя Тунгуска? Для кого-то этот вопрос никогда не стоял, а для кого-то долго не имел однозначного ответа. Биография автора (Шишкова) указывает на то, что он бывал на обеих реках. И образ «Угрюм-реки» собирателен.

Однако, боюсь открыть америку,(хотя сам когда-то считал «Угрюм -реку» Витимом), ответ однозначен –»Угрюм-река» это Нижняя Тунгуска!   Почему? Внимательно читаем роман и смотрим на карту.

     Вот описание дороги данное Петром Громовым сыну Прохору:   «…Вот это, скажем, дорога от нас в Дылдино, двести сорок верст… Отсюда свернешь на Фролку – верст триста с гаком. Тут река Большой Поток предвидется. Отсюда перемахнешь через волок на Угрюм – реку, в самую вершину.   Купец поставил крест и сказал:   — Это деревня Подволочная на Угрюм-реке….

»     И далее:   «… — Река большая … слышал я – три тыщи верст. Она впала в огромную речищу, а та прямо в окиян.»     Далее читаем о прибытии Прохора и Ибрагима:   «… На реку Большой Поток наши путники прибыли ранней весной…»   «….Ни деревень, ни сел.   Впрочем, вдалеке виднелась церковь.

Это село Почуйское, откуда поедут в   неведомый край Прохор с Ибрагимом-Оглы.»       Далее читаем о прибытии Громова в деревню Подволочную:   «Да, он устал вчера изрядно. Тридцать верст, отделяющие Почуйское от   этой деревеньки, показались ему сотней. Грязь, крутые перевалы, валежник,   тучи комаров.   — Вот погодите, — сказал хвастливо Прохор.

— Через десять лет пророю от   вашей Угрюм-реки к Большому Потоку канал. Тогда в Почуйское будете на лодках   плавать. А то и пароходы заведу.»     Названия других населенных пунктов на Угрюм–реке, упоминаемые в романе:   «… Он (прим.-Фарков) нанялся поводырем — вроде лоцмана, — он поведет шитик   до Ербохомохли, до последнего жилого места на Угрюм-реке.

»   и   «В самом конце августа путники с большими лишениями, через упорную   борьбу с рекой, наконец прибыли в Ербохомохлю — последний населенный пункт.» 

   Теперь давайте обратимся к описанию сплава по Нижней ТунгускеСергея Карпухина (г.Москва), совершенного им в 1997 году в одиночку. Вот что он пишет о заброске на Нижнюю Тунгуску:

     «Название Лены образовано от эвенкийского «Елюэнэ» — Большая река. Смотрим на карту: Чуть ниже по течению от Киренска на берегу Лены стоит посёлок Чечуйск, откуда в старое время осуществлялся волок до деревни Подволошино, на Нижнюю Тунгуску. Он так и назывался Чечуйский волок – всего около тридцати километров.»       «Длина Нижней Тунгуски около трёх тысяч километров и в своих верховьях она весьма близко подходит к руслу Лены. Но небольшая возвышенность не позволяет соединиться с этой великой рекой. В районе Киренска расстояние между реками всего лишь около тридцати километров.»   «Отправился из Москвы фирменным поездом «Лена», а через четверо суток вышел из него на конечной станции, в Усть-Куте. Далее мне нужно было добираться по Лене до города Киренска. Буквально в десяти минутах ходьбы от вокзала в Усть-Куте находится пристань «Осетрово». Поезд прибыл вечером, я опоздал на последний теплоход, и пришлось заночевать прямо в здании пристани (там есть специальные комнаты для ожидающих пассажиров; стоит это дешевле, чем в гостинице).   Рано утром взял билет на «Зарю». В 8.00 переполненный пассажирами речной трамвай уже двигался вниз по течению, а приблизительно через 6 часов прибыл к пристани Киренска. К сожалению, пристань находится на правом берегу Лены, а основная часть города и дорога к Нижней Тунгуске — на левом. Выгрузившись, я хотел было уже идти к парому, но тут подвернулась «вахтовка» до Подволошина — как раз туда, откуда я должен был стартовать. Четыре часа тряски по очень разбитой дороге, сначала вдоль Лены до Чечуйска, а затем через невысокий перевал к Тунгуске, и вот я в Подволошино. (От Киренска к Нижней Тунгуске есть и другая дорога, гораздо короче, заканчивается она в пункте Нижнекарелина, находящемся на реке несколько выше Подволошино и обозначенном на карте как «нежил.»).   И наконец:   «Кроме десятка небольших посёлков и деревень, здесь имеется и два достаточно крупных. Ербогачён — районный центр Катангского района, расположенный в 650 километрах ниже по течению от Подволошино.»     Теперь сравним вышеизложенное:

   Длина Угрюм реки:

   Шишков: «…три тыщи верст…»   Карпухин «..Три тысячи километров..»

   Река Лена:

   Шишков: «Большой поток»   Карпухин: «Елюэне – Большая река».

   Последний пункт на «Большом потоке»:

   Шишков: «Почуйское»   Карпухин: «Чечуйск»

   Расстояние от Большого потока до Угрюм реки:

   Шишков: «Тридцать верст»   Карпухин: «Около тридцати километров»

   Первый населенный пункт на Угрюм-реке:

   Шишков: «Подволочная».   Карпухин: «Подволошино».

   Населенный пункт где Громов расстался с Фарковым:

   Шишков: «Ербохомохля»   Карпухин: «Ербогачён»     Я думаю этого достаточно, так как оснований в пользу Витима на право назваться «Угрюм – рекой», кроме его угрюмости, нет ни одного.     Длина Витима всего 1837 км. В устье Витима нет большого города, в истоки Витима невозможно попасть ни с одной большой реки, находящейся в тридцати км. Не говоря уж о созвучности названий.     При желании, я думаю, будет легко найти прототипы деревень Дылдино и Фролка, а также Медведево, где родился Прохор Громов. (я попытался и не нашёл, литературоведы — географы — Дерзайте!) 

   P.S. Большой респект Сергею Карпухину! Я думаю, уместно сравнить его с Фёдором Конюховым!

Источник: //olsorina.livejournal.com/192620.html